Я узнала его очень давно. В семидесятые годы, студенткой занимаясь в научном кружке теории государства и права, я на-чала параллельно посещать заседания другого научного кружка — советского государственного права. Именно там мне по-рекомендовали для изучения работы Олега Емельяновича Кутафина. Тогда у меня его имя ассоциировалось с чем-то далеким. Это, наверное, как вершина айсберга — ты видишь ее и думаешь, как она недостижимо далека, а когда наконец оказываешься там, выясняется, что это совсем не так.
Олег Емельянович мне тогда тоже казался такой вот далекой вершиной. И когда через десять лет мы познакомились, первое,что меня поразило, — его доступность, неожиданная для ученого с таким именем.Я была молодым кандидатом наук, и он вступил со мной в практически равноправную полемику. Помню, что дискуссия у нас завязалась по вопросам теории суверенитета. Тогда эти проблемы ставились очень остро. Я убедилась в том, что Олег Емельянович считал необходимым даже в короткой беседе проповедовать свои идеи. И мне показалось, что он не был снисходителен ко мне. Он не посчитал для себя неважным мнение начинающего ученого. Даже в чем-то согласился с моими доводами.
Кстати, именно в ту встречу я заметила его добрую привычку шутить, даже когда речь шла о серьезных проблемах. Он был шутник просто потрясающий! Мог шутить по любому поводу,причем не обидно.
Олега Емельяновича постоянно привлекали к работе в различных консультативных органах при органах власти. Казалось, он должен был бы всегда во главу угла ставить некую официальную линию, даже если она не совпадала с его представлениями о праве и справедливости. Но он никогда не поступался теми идеалами, которым должен служить каждый юрист. Я могу это подтвердить.
Вообще, его авторитет, влияние на коллег трудно переоценить. Так, в создании Ассоциации юристов России огромная заслуга принадлежит Олегу Емельяновичу. Я даже представить себе не могу, что он предпринимал для объединения разных уже существовавших союзов, каждый из которых имел свою организационную инфраструктуру и возглавлялся известными юристами. Пожалуй, Олег Емельянович был единственным,кому это было под силу.
Я помню первое заседание Ассоциации юристов России. Кутафин выступил с большим вступительным словом. Мы ждали Президента Российской Федерации, который обещал присутствовать на открытии. Но он сильно задержался, и Олегу Емельяновичу пришлось долго говорить самому. Я видела, что он устал. И тогда он сказал: «Я не могу так говорить бесконечно, давайте просто посидим и помолчим». Кто еще мог бы себе это позволить?
Нельзя не сказать и о том, что Олег Емельянович создал замечательный вуз. И если теперь меня спрашивают, где надо получать юридическое образование, я не колеблясь отвечаю:«В Академии Олега Емельяновича». Кстати, ее стали называть кутафинской задолго до официального переименования.
Время идет, и некоторые уже думают, что МГЮА всегда была такой, как сейчас. А ведь это — бывший ВЮЗИ, отношение к которому в профессиональной среде, прямо скажем, было весьма неоднозначным. А Олег Емельянович превратил его в самый современный юридический вуз: по набору специальностей,по составу высококвалифицированных преподавателей, по применению новых форм обучения. И то, что в составе Академии появились Институт прокуратуры, Институт адвокатуры, другие учебные и научные центры, полностью его заслуга.
Важно помнить, как Олег Емельянович приводил в порядок здания, которые занимает Академия: сначала он сделал ремонт во всем аудиториях и лишь в последнюю очередь — в своем кабинете. В этом весь Кутафин. Он всегда ставил интересы дела превыше всего.
Еще один момент, о котором нельзя не сказать, — трепетное отношение Олега Емельяновича к семье. Притом что Кутафин никогда не пропускал красивой женщины, не пошутив, не сделав ей комплимента, он был просто образцовым семьянином. Я много слышала о его семье, а потом и сама познакомилась с Наташей, супругой Олега Емельяновича, на юбилее МГЮА, который отмечали в бывшем здании СЭВ. Потом у нас установились очень теплые отношения. Позже я увидела и сына Олега Емельяновича, Дмитрия, прекрасно воспитанного, преданного, как и папа, своей профессии, очень внимательно относящегося к родителям.
По тому, как общались Олег Емельянович и Дмитрий, было видно, что у них очень добрые, не просто семейные, а дружеские отношения. И то, как трепетно сейчас Дмитрий Олегович относится к своей маме (а я это знаю), тоже результат влияния Олега Емельяновича. Причем я уверена, и Наташа это подтверждает, что Олег Емельянович Кутафин ничего специально для этого не делал — просто воспитывал сына своим приме-ром. Позже, на похоронах, я увидела и его дочь, в ее глазах прочитала не только скорбь, но и глубокое уважение к отцу...Воистину, талантливый человек талантлив во всем.
Нельзя не сказать о научной деятельности Олега Емельяновича. Он всегда развивал классические темы теории конституционного права — конституционно-правовые отношения, источники конституционного права, конституционно-правовая ответственность и др., — проявляя бережное отношение к традициям отечественной конституционно-правовой науки и способствуя пониманию фундаментальных основ конституционного права с современных позиций. Вместе с тем он не был чужд нового, интересовался всеми передовыми разработками в области правовой науки. Он, например, уловил идеи, звучавшие в теме национальной культурной автономии в России, и,как было сказано раньше, написал работу на эту тему.
То новое, что должно найти отражение в праве, Олег Емельянович всегда тонко чувствовал. Известно, что конституционно-правовая наука была не вполне готова, когда разрабатывалась Конституция РФ 1993 года. Доктрина существенно отставала от быстро меняющейся действительности. Тем не менее принимались новые законы, создавалась правоприменительная практика, а Олег Емельянович Кутафин был одним из тех, кто придал российской юридической науке необходимый динамизм. Но при этом он предостерегал от излишней поспешности в выводах, излишней «заземленности» исследований. Он утверждал, например, что комментирование нормативных документов, чем занимаются у нас многие ученые-правоведы, — это не наука, что теория предполагает другой уровень обобщения, использование более широкого спектра методов познания юридической действительности.
Таким были научное кредо самого Олега Емельяновича и его завет новым поколениям ученых-юристов.